Судьбы людские

В потомках - наше продолженье

«Скоро, после нас, уже не будет никого, кто вместе с ними слышал первую тревогу…» Слова этой песни неизбежно приходят на ум, чем дальше время отодвигается от Великой Отечественной. Неужели в Новорождественке нынче уже не осталось тех, кто может рассказать о своих фронтовых дорогах? Но оказалось, что недавно к дочери перебралась жить Екатерина Сидоровна Цейтва, в чьей жизни война, армейская служба сыграли важнейшую, пожалуй, даже определяющую роль…

– Я родом из Ленинграда. Когда мне было лет 7-8, отца за какую-то провинность выслали в Кандалакшу, это возле Мурманска, в Карелии. Вскоре моей маме с четырьмя детьми разрешили приехать к отцу. Отец работал на военном заводе. В Кандалакше я училась до самой финской войны…

В эту первую встречу с Екатериной Сидоровной она часто повторяла: «я забыла…», «подробностей уже не помню…», что неудивительно для человека в 85 лет, прожившего богатейшую событиями жизнь. Но о том периоде она говорит:

– Как сейчас помню. Мы не учились всю зиму – война была рядом. Было много военных, одетых в белые овчинные полушубки, шапки, рукавицы, обутых в валенки. Убитых было мало, а вот обмороженных- много. Такие молодые, и уже без рук, без ног… – сокрушалась Екатерина Сидоровна. – Госпиталь был рядом, так мы ходили помогать ухаживать за ранеными. Обидно было за наших солдат. Финны воевали лучше, хорошо бегали на лыжах. Их снайперов называли «кукушками», они были неуловимы.

В 1941-42 годах Катя Корначева работала на военном заводе. Потом ее вызвали в военкомат, предложили поучиться на военных курсах. Несколько месяцев она изучала системы питания армии в боевых условиях. А заодно – оружие и как его при необходимости применить.

После этого девушку направили на Карельский фронт. В составе 19-й армии она прослужила до конца войны.

– Чем занималась? Обеспечением питания бойцов и офицеров. В армии впервые за последние несколько лет наелась досыта. Повар меня старался угостить, когда варил мясо, разрешал погрызть косточки, – Екатерина Сидоровна улыбается, – я и до сих пор люблю их погрызть. Наша 19-я армия стояла между немцами и финнами, не давая им соединиться. Правда, финны тоже почему-то были похожи на немцев и горланили по-немецки…

Именно здесь, на Карельском фронте, произошла встреча, заполнившая ее личную жизнь. Дело было так: Катя не раз ловила на себе чей-то внимательный взгляд, однажды она торопливо бежала с бумажками в штаб, навстречу ей вышел молодой офицер, вскинул руку к козырьку фуражки: «Разрешите представиться, лейтенант Цейтва Дмитрий Иванович». Катя растерялась, смутилась, лет-то ей было всего восемнадцать. «А я Катя», – прошептала она. И вроде больше ничего не было сказано, но слов и не требовалось.

Война, как известно, обостряет чувства. Стали встречаться.

– Это был мой самый первый поцелуй, первые девичьи грезы. Я поняла, что мне больше не прожить без этих глаз, этих губ. Хотя трудно сказать, сколько это будет длиться: день, месяц, год? А может, всего час?..

Чтобы понять наших героев, достаточно глянуть на их фронтовые фотографии. Катя – настоящая красавица, а Дмитрий… – как выразилась бы сегодняшняя молодежь, – «Джеймс Бонд отдыхает». Он служил вместе с генерал-майором С.Ф. Гороховым, который испытывал к нему почти отцовские чувства, рожденные в Сталинградской битве и множестве других тяжелых сражений.

Заинтересовавшись этим фактом, я обратилась к имеющимся книжным источникам. В сборнике «В пламени и славе» (Изд-во «Новосибирск», 1969 г.) рассказывается, что группа С.Ф. Горохова, куда входили сибирские 112-я дивизия и 149-я бригада, заняв круговую оборону в районе Рынок-Спартаковка, удерживала этот рубеж до конца Сталинградского сражения. Тем и вошла в историю.

Более подробно те события описывает омский военный историк В.Д. Колесников в своей книге «Тверже гранита». Например, такой эпизод: группе Горохова была поставлена задача любой ценой защищать тракторный завод. 2 ноября атаки следовали одна за другой, бомбежки длились 10 часов подряд. Группы самолетов, по 40-50, кружили, как стервятники, над заводом. В этот день погиб полковник В.А. Болвилов – командир 149-й бригады, сформированной в Омске. Вместе с ним от прямого попадания снаряда погибли лейтенант Строганов, майор Николаев и еще несколько человек.

С.Ф. Горохов тогда тоже был только полковником. В одном из боев был ранен его ординарец старший сержант Дмитрий Цейтва. На катере его переправили через Волгу на левый берег, в госпиталь.

Дочь Дмитрия Ивановича говорит, что есть художественная книга, названия которой она, к сожалению, не помнит, но в ней описан эпизод ранения и переправы через Волгу, причем бойца звали Митя Цейтва…

После окончательного снятия блокады Ленинграда и капитуляции Финляндии 19-я армия генерала Горохова была направлена в резерв Ставки в город Вологду.

– Дорога из Карелии была очень тяжелой, – вспоминает Екатерина Сидоровна. – Можно сказать, дорог-то как таковых и не было – все разбиты, заминированы. Приходилось самим прокладывать путь, нередко машины проваливались в болото. Ехали в основном ночью, передняя машина с зажженными фарами, остальные – на ощупь. Но фашистские самолеты выслеживали даже ночью.

В Вологде мы стояли целый месяц, используя это время для учебы. Там была создана школа для обучения офицеров новым техническим новинкам, и я ею заведовала.

В Вологде мы встречали Новый 1945 год, – миловидное лицо моей собеседницы снова озаряется светлой улыбкой. – Гостей в зале было много, настроение приподнятое. Я стояла с группой девчонок, ко мне подошел Дмитрий Цейтва и пригласил пройти с ним. За руку он подвел меня к какой-то женщине. «Жена генерала!» – екнуло мое сердце. Нас представили. Галина Ивановна откровенно-придирчиво оглядела меня, затем одобрительно закивала головой. Тут подошел и сам Сергей Федорович и вовсе огорошил меня своими словами: «Вот и хорошо, вот и ладно, что Катюша согласилась выйти замуж за нашего Дмитрия. Парень он видный, в бою отчаянный, значит, и муж будет отменный!» – говорил он негромко, но почти все присутствующие расслышали слова генерала: «Разрешите мне объявить место будущей свадьбы – это город Берлин!». А я стояла, совсем растерявшись от такого внимания, не зная, плакать мне или смеяться. После этого Дмитрий представлял меня своим друзьям как невесту.

– И так до конца войны вы были вместе? – уточняю я.

– Один раз потерялись. После отдыха нашу армию опять двинули на передовую. Сначала грузились в эшелоны, потом опять ехали на машинах. Чем дальше продвигались на запад, тем плотнее было движение. Помню, в Польше в каком-то городке было такое скопище техники и людей, что мы два дня стояли в ожидании, пока освободятся дороги. А потом я с сильнейшей простудой попала в госпиталь, а Дима с армией – в самое пекло…

Давайте опять обратимся к хронике военных действий. Все было готово к наступлению, вошедшему в историю войны как Восточно-Померанская операция. Но 19-я армия запаздывала. В ночь на 22 февраля она вышла на подготовленный рубеж, и уже на следующий день в составе 2-го Белорусского фронта начала наступление на Вишофсвальде, Штегере, Бальденберг. Плотность огня на передовой – 150 пушечных стволов на километр да еще плюс реактивные минометы, да самолеты. Война вернулась туда, где она началась.

– Меня отыскал генерал, – продолжает рассказ Екатерина Сидоровна, – и прислал за мной Дмитрия. Больше мы не расставались. Правда, вместе бывать приходилось лишь изредка. Теперь все знали, что мы муж и жена.

Весть о капитуляции Германии застала нас в Польше. Слышала речь Сталина по радио. А в немецкую столицу мы попали чуть позже, после окончания битвы за Берлин, но пыль сражений еще не осела. Уже начали расчищать улицы, убирать развалины. Сергей Федорович Горохов был назначен начальником комендантской службы Берлина, Дмитрий служил у него адъютантом, я работала при штабе. В начале 1946 года состоялась наша свадьба. В узком кругу. Генерал веселился больше всех: «Все-таки я вас соединил! Катюшка, я выдал тебя замуж!», плясал, бил посуду «на счастье». Генеральша его ругала, дескать, и так ничего нет.

Конечно же, генерал нас баловал – помог с квартирой, организовал отдых в курортном местечке под Берлином, мы побывали во многих интересных поездках. Потом Дмитрия перевели в Котбус заместителем коменданта города. Вообще, те годы были особенными. Эйфория, как будто Бог отсыпал нам счастья полной мерой. Не обращали внимания на скудность нашего быта. Мы были молоды. Мы были победителями. Вот на волне этого счастья и родилась наша дочь Лора.

Но счастье не может длиться вечно. Сначала выяснилось, что два моих брата погибли на войне. Из Германии капитана Цейтву перевели в Минск. Здесь у нас родился сын. Я была дома с ребятишками, а муж – на службе. Потом перевод в Московский военный округ. А потом у нас заболела Лора. Лечили везде, даже в Москве в институте крови. Через несколько месяцев наша девочка умерла. Мы похоронили ее в Москве.

Дмитрий сильно изменился после потери ребенка. Нам помог выжить наш маленький сын. В 1953 году муж демобилизовался. Мы поехали жить на его родину – в Казахстан, в Кокчетавскую область. Дмитрий Иванович по образованию был горным мастером, начал работать на руднике. Здесь у нас родилась дочь Люда.

Дмитрий Иванович умер в 1991 году. Вместе мы прожили 45 лет. В общем-то, у нас была обычная жизнь, только в необычное время…

9 Мая прошлого года Екатерина Сидоровна, надев парадный костюм, позванивающий орденами и медалями, вышла к памятнику воинам-освободителям. Но некому уже в Новорождественке встать рядом с ней в ветеранский строй. И как горько от этого стало!..

Но у Екатерины Сидоровны есть дети, которые бережно хранят историю создания их семьи. А внук Дима Левченко, участвовавший в наших беседах, выпускник Омского кадетского корпуса, здорово похож на своего героического деда – Дмитрия Ивановича Цейтву. Значит, ничто не умерло. А смысл жизни в том и состоит, чтобы твои глаза смотрели на мир глазами внука.

Г. КАНАЕВА, краевед.