Незабываемое

Судьба его хранила на войне

«Память избирательна. И сейчас я еще раз убедилась в этом. И удивилась тому, что, оказывается, можешь помнить», - такими строками начала свое письмо Таисия Андреевна Ложкина.

У письма есть предыстория. Фотографию учителей Боевой школы, сделанную в послевоенные годы, я увидела среди материалов, собранных педагогами нашего района и переданных в историко-краеведческий музей для создания экспозиции «Учитель. Школа. Война». Подпись под снимком гласила, что среди запечатленных на нем людей есть Андрей Максимович и Александра Антоновна Скиба. Я никогда не была знакома с этими людьми, но с детства слышала о них много хорошего от мамы, Людмилы Леонидовны Свинцовой – она окончила Боевую школу и здесь же начинала работать учителем.

Андрей Максимович и Александра Антоновна – не только бывшие учителя моей мамы, но и родители ее подруги Таисии, которая живет сейчас в Новосибирске. Мне очень захотелось рассказать об этих замечательных людях читателям нашей газеты. Поэтому я и обратилась к Таисии Андреевне с просьбой поделиться воспоминаниями об отце. Она прислала мне письмо.

Вот что она написала:

«В моей памяти папа предстал в 1940-ом году. До 1939 года сельских учителей в армию не призывали. А в 1939-м или 40-м папу призвали. В июне 1940 года у нас родился младший брат Борис. И вот я помню: сидим в детском саду, лепим из глины поделки. И вдруг на пороге комнаты встал высокий красивый мужчина в длинной шинели. Стоит и улыбается. Я сидела на стульчике за столом спиной к двери. Оглянулась – а это мой папа! Его отпустили посмотреть на сына. А мне тогда только в ноябре должно было исполниться 4 года. Папа уехал: не помню, сколько времени он у нас пробыл. А в 1941 году началась война.

Из того времени я очень хорошо помню название города Витебск. Оттуда было последнее письмо от папы. И до самого 1944-го года от него не было, как говорят, ни слуху ни духу. Дети ведь живут и дышат воздухом семьи. Все слышат и воспринимают по-своему. Помню: мама писала письма К.Е. Ворошилову с запросом о папе. А ей не единожды приходил ответ: «В списках погибших и пропавших без вести Андрей Максимович Скиба не значится».

Потом из его рассказов мы узнали, что в Белоруссии их полк попал в окружение, и они ушли в партизаны, где он и пробыл до освобождения Белоруссии.

Вспоминаю: из Новосибирска от жены папиного брата пришло письмо, в котором написано, что кто-то из братьев жив: мой папа или ее муж Алексей. Дело в том, что в Новосибирске жила в то время мать моего папы с женой его брата. Брат, дядя Алексей, был на фронте, но от него письма приходили редко.

А дело было так: в партизанском отряде, а вернее, для многих отрядов был один аэродром, на который принимали самолеты с грузами и отправляли раненых на большую землю. Начальником аэродрома был мой папа. Потом он рассказывал. Ночь глубокая. На аэродроме много раненых, готовых к отправке, а самолетов долго нет. Папа разговорился с одним из раненых, и оказалось, что тот родом из Новосибирска. Тогда папа ему говорит: «Слушай, если ты поедешь из госпиталя домой, зайди к моей матери в Новосибирске, скажи, что я жив. Сказал ему бабушкин адрес. Писать было нечем, да и темно было. Этот мужчина (не знаю, через какое время) пришел к бабушке и сказал:

- Ваш сын жив.

- Какой? У меня их два. Как его зовут?

- Он мне не сказал. Сказал, что вы о нем долго ничего не знаете.

- А как он выглядит?

- Темно было. Но, вроде, высокий. Вот и начали наши гадать: кто же это? То ли папа, то ли дядя Алеша. И каждая из жен стала надеяться, что это ее муж.

И опять тишина…

Когда освободили Белоруссию, папа приехал в отпуск. Приехал без предупреждения. Он и сам не знал, живет ли мама в Боевом или в трудные военные годы уехала с детьми куда-нибудь. Пришел поздно вечером.

Мне тогда было 8 лет, брату Анатолию – 7, а Борису 4 года. Когда папа меня разбудил, я его сразу узнала: «Папа!» Анатолий, глядя на меня, тоже.

А Борис - никак: лежит в кроватке и помалкивает. А утром (и откуда только в деревне все узнают?) у нашего крыльца собрались мужчины. А в дом не заходят. Спрашивают у Бориса:

- Боря, кто к вам приехал?

- Не знаю, дядя какой-то.

И тут я:

- Это папа приехал!

Отбыв отпуск, папа уехал. Я не помню, когда он вернулся совсем, но помню, что 9 мая 1945 года он уже был директором школы в Боевом.

В те времена как-то не принято было рассказывать, кто как воевал. У меня есть друг – ветеран войны. Ему нынче исполнится 90 лет, так он говорит, что не может смотреть фильмы о войне – тяжело. А на самом-то деле было страшнее, чем в кино. Папа иногда к какому-нибудь разговору о войне говорил:

- Какие красивые дивчины (он был украинец) шли к немцам работать на партизан. Мы знали, что они идут на смерть, но так надо было - и шли.

Еще он говорил, что судьба (в то время не говорили о Боге) его хранила на войне. Тяжело ранен он не был. Но однажды пуля вошла ему в щеку, а вышла под подбородком, даже не задев языка. Он сам удивлялся, как это могло случиться.

А однажды во время рейда шли они по болоту гуськом след в след через 3 метра друг за другом. «Остановились мы передохнуть, я стою, топчусь на кочке. Покурили, двинулись дальше. Только на мое место встал следующий, как прогремел взрыв. Видно, топтался я на мине, а не на кочке. Значит, была она не моя». Он был только контужен».

Боевая характеристика на ком. взвода Скиба Андрея Максимовича Тов. Скиба прибыл в партизаны 14 марта 1943 г. По прибытии он был назначен старшим группы по вывозке продуктов из немецких гарнизонов. Он выполнил это задание с честью в срок. После чего был назначен командиром подрывной группы. Им было взорвано два моста по Витебскому шоссе и 60 рельс железной дороги Витебск-Докшицы. Во время блокировки 1943 г. т. Скиба один с отряда участвовал в боях на Тартаке, первый перешел Тартак и выгнал 18 немцев, засевших в кустах, которые были побиты. В 1943 г. он был назначен командиром взвода и начальником аэродрома «Новоселье», где он по заданию Центрального штаба партизанского движения построил посадочную площадку для любых типов самолетов, которые обслуживали бригады, находящиеся в Ушацком районе. За это время т. Скиба привез два самолета, потерпевшие аварию, которые были восстановлены на площадке и отправлены за линию фронта. Во время блокировки 1944 г. т. Скиба командовал взводом, где его взвод показал хорошие боевые качества в боях в дер. Острово, Езофотово, Поровно, где он был ранен. Он сумел вывести людей с окружения, не потеряв ни одного человека. За время пребывания в отряде т. Скиба показал себя и его взвод как лучших борцов за Родину. Среди бойцов и командиров т. Скиба пользовался авторитетом. Командир отряда Понкратов. Начальник штаба Цветков.

Справка Дана настоящая Скиба Андрею Максимовичу в том, что он действительно состоял в партизанском отряде Кав. эскадрона бригады им. Сталина с 14 марта 1943 г. по 1 июля 1944 г. в должности командира взвода. Просьба к местным органам власти оказать тов. Скиба А.М. содействие в устройстве на жительство и работу. Начальник отдела кадров штаба партизанского движения на Прибалтийском фронте ст. л-т Климентьев.

Лично у меня после прочтения этого письма и приложенных к нему документов появилось чувство, будто я прикоснулась к чему-то настоящему, историческому. Такое чувство не возникает после просмотра художественных фильмов о войне, даже хорошая книга не всегда вызывает ощущение сопричастности к описанным событиям. Как бы ни была избирательна наша память, можно не сомневаться: из всей череды жизненных событий она избирает главные.

Елена ОБАЕВА.