16 АВГУСТА	2010г.	ПЯТНИЦА,   №33	(10911)

Досье: Алексей Яковлевич Дрыга, уроженец деревни Улендыкуль Исилькульского района Омской области. В 1953 году окончил Омский институт ветеринарной медицины, работал по специальности в Тюменской области и более 20 лет – в Исилькульском районе. Читать любил всегда, начиная с дошкольного возраста, а литературным творчеством увлекся после выхода на пенсию. Публиковался в районной газете, в коллективном сборнике местных авторов «Огни Исилькуля». Автор повести «Земля зовет» о сибирских первопоселенцах, изданной тысячным тиражом в 1998 году. Живет в Исилькуле. В январе нынешнего года отметил свой 80-летний юбилей. Его сборник «Как это было», куда входит и публикуемый сегодня рассказ «Конец гончарного дела», можно найти в Исилькульской районной библиотеке.

 

Он объединяет 19 коротеньких, в три-четыре странички, безыскусных произведений, из которых, как живые, встают картины недавнего прошлого нашего района, родной деревеньки Алексея Яковлевича – Улендыкуля, других сел Прииртышья, где ему довелось работать. «В моих рассказах – минимум литературного домысла, – подчеркивает автор. – Все это реальные истории из жизни, свидетелем которых был я сам, либо мне рассказали о них очевидцы. И герои рассказов большей частью носят подлинные имена».

В рассказах описываются события 20-50-х годов прошлого столетия. И они интересны не только как исторические экскурсы, но и как попытка осмыслить этот наиболее драматичный период в становлении нашего государства и в развитии человеческих характеров и взаимоотношений.

Конец гончарного дела

В годы Великой Отечественной войны и сразу после нее в нашем городке отношения людей были почти рыночные. Главный продукт – хлеб – был в магазинах в ограниченном количестве, отоваривался только по карточкам. Не все товары, но очень многие, можно было купить на рынке, начиная от булки хлеба государственного производства, естественно, по очень дорогой цене, лепешек домашней выпечки, картофельных драников, патоки, картофеля, масла сливочного, семечек, ранеток, бумаги тетрадной, газет, одежды, обуви и так далее.

Не исключением была и посуда местного производства: крынки и горшки. Эти товары вырабатывались местными гончарами, проживающими в пригороде, который назывался Городищем. Он представлял одну длинную улицу, расположенную с южной стороны озера. Основная часть городищенского населения работала в местном колхозе, но были и те, которые продолжали традиции своих предков, - делать посуду из глины, возможно, даже в свободное от основной работы время.

В один из теплых майских дней 1948 года на рынок города въехала телега с впряженной коровой. Ее вела в поводу женщина лет сорока. На телеге сидел мужчина - одноногий инвалид, рядом лежала пара костылей и десятка два горшков и крынок, предназначенных для продажи.

Только повозка заехала на базарную площадь, как была остановлена двумя милиционерами, дежурившими на рынке.

- Стой! - скомандовал один из них.

Женщина, оробев, остановила свою коровенку.

- Ты опять, спекулянтка, занимаешься своими крынками, подрывая государственную торговлю?! Сколько можно тебя предупреждать? На прошлой неделе ты привозила на ручной тачке, а сегодня уже нагрузила телегу с живым тяглом.

- Дак нет крынок в магазинах, - ответила женщина.

- Нет, так будут

- Когда будут - тогда и перестану возить.

Сержант крикнул своему помощнику:

- Хватай эти черепки, и об землю!

Помощник быстро стал хватать горшки и крынки и с силой ударять о землю. Посуда при ударе рассыпалась на мелкие осколки.

Мужчина, сидевший на телеге, пытался что-то сказать, но на него стражи порядка не обращали внимания.

Женщина, державшая в поводе корову, поняла, что лучший выход из этой ситуации – быстрее убежать.

Она круто повернула в обратную сторону и, хлестнув корову, чуть ли не бегом выехала за территорию рынка и без оглядки удалилась.

Свидетели происшествия, особенно женщины, стали возмущаться, что им не представилась возможность обзавестись тарой для хранения молочных продуктов.

– Пусть бы еще сегодня продала, да предупредить их, – сказала пожилая женщина.

– Мы ее уже предупреждали, так она, видите, как послушалась, – уже не в мешке или на ручной тележке – стала возить на телеге. Сколько государство может терпеть пережиток капитализма: захотела разбогатеть, – объяснил сержант возмущающимся.

После такого погрома горшки и крынки больше не появлялись на знаменитом городском рынке: похоже, был положен конец гончарному ремеслу в нашем городишке.