МЕМОРИАЛ, ОТКРЫВАЮЩИЙСЯ В ИСИЛЬКУЛЕ, ПОСВЯЩЕН ЖЕРТВАМ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ. ОН ДОЛЖЕН СТАТЬ НАПОМИНАНИЕМ О ТОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ И АТМОСФЕРЕ, ЦАРИВШЕЙ В НАШЕЙ СТРАНЕ, КОГДА ПОД КОЛЕСО ГОСУДАРСТВЕННОГО ТЕРРОРА ПОПАЛИ МИЛЛИОНЫ НАШИХ ГРАЖДАН.

ля нас важно разобраться в причинах и осознать масштабы постигшей нас катастрофы – не чумы, не морового поветрия, а гуманитарного бедствия, сотворенного собственными руками. Почему в стране, объявившей своими главными принципами свободу, равенство и братство, безвинных людей лишали жизни, сотни тысяч осуждали на большие тюремные сроки, кого-то лишали имущества и высылали с мест проживания, других ограничивали в правах и свободах.

Репрессии, начатые в двадцатые годы, сразу после революции, были избраны как основной метод и средство в деле построения нового общества. Изначально репрессии были направлены на богатых, религиозных и власть имеющих людей, но, в конце концов, они затронули очень большое количество людей всех сословий, убеждений, национальностей, и тех, кто начинал и делал революцию, и тех, кто потом стоял у власти, и тех, кто безмолвно подчинялся ей.

ИСТОРИКИ ВЫДЕЛЯЮТ ТРИ НАИБОЛЕЕ МАССОВЫЕ КАТЕГОРИИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ В СССР

ервая категория – люди, арестованные по политическим обвинениям органами государственной безопасности (ВЧК–ОГПУ–НКВД). Только в течение двух лет, в 1937–1938 годах, было арестовано более 1 миллиона 700 тысяч человек, и не менее 725 тысяч из них были расстреляны – в среднем государство ежедневно убивало тысячу своих граждан.

Другая массовая категория репрессированных – крестьяне, административно высланные с места жительства в ходе кампании «уничтожения кулачества как класса». Всего за 1930–1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 4,5 миллиона человек. Меньшая часть из них были арестованы и приговорены к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. Кроме того, множество крестьян бежали из деревень в большие города и на индустриальные стройки, спасаясь от репрессий, коллективизации и массового голода, ставшего последствием сталинской аграрной политики и унесшего, по разным оценкам, жизни от 6 до 9 миллионов человек.

ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ЦИК И СНК СССР 1 ДЕКАБРЯ 1934 г. Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти: 1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней; 2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде; 3. Дела слушать без участия сторон; 4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать; 5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Третья массовая категория жертв политических репрессий – народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были в годы войны, в 1941–1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны), других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в «трудовую армию» составило до 2,5 миллиона человек. В разное время имели место многочисленные политически мотивированные депортации отдельных национальных и социальных групп, в основном из пограничных регионов, крупных городов и «режимных местностей». Их общее число установить крайне сложно, по приблизительным оценкам с начала 1920-х по начало 1950-х годов – более 450 тысяч человек. То же можно сказать о приблизительно 400 тысячах депортированных в 1939–1941 гг. с «новых территорий» – из Эстонии, Латвии, Литвы, Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии.

ЕЩЕ НЕМНОГО СТАТИСТИКИ

а годы «большого террора» (1937-38 годы) репрессиям подверглись 98 членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б); 1108 из 1996 делегатов XVII съезда партии, почти все руководители партийных и советских органов на местах, большинство ответственных сотрудников наркоматов, включая их глав, многие директора крупных заводов; около 40 тыс. офицеров Вооруженных сил страны, в том числе 433 из 683 представителей высшего комсостава (от комбрига и выше), из них погибли 398. Огромный урон понесла научная, техническая и художественная интеллигенция, священнослужители разных конфессий.

СУЩЕСТВУЮТ РАЗНЫЕ ОЦЕНКИ ПРОВОДИВШЕЙСЯ РЕПРЕССИВНОЙ ПОЛИТИКИ И ЕЁ КОРНЕЙ

октор исторических наук, социолог, профессор И.В. Бестужев-Лада считает репрессии периода сталинизма самым настоящим геноцидом, когда уничтожалась самая работоспособная, самая активная, самая талантливая и порядочная часть населения. А в остальных вгонялся страх, генетически передающийся из поколения в поколение, парализующий гражданские чувства, калечащий мораль, психику, интеллект, а главное, уничтожалась вера в добро и справедливость.

В.С. Измозик, доктор исторических наук, профессор, расценивает репрессии как путь форсированной экономической и социальной модернизации государства.

Публицист, академик РАН, советский политический и общественный деятель А.Н. Яковлев приходит к однозначному заключению, что «репрессий просто не могло не быть. И дело тут не только в Ленине и Сталине, хотя их личная ответственность за десятки миллионов невинно погубленных жизней очевидна. Суть, конечно, в системе, которую они создали. В системе, основанной на идеологии насилия».

Альтернативную точку зрения высказывал деятель международного рабочего и коммунистического движения, теоретик марксизма, непосредственный руководитель Октябрьской революции Л.Д. Троцкий, который обвинял в организации репрессий в стране только «вождя народов» – «предателя дела революции», узурпатора власти в стране, стремившегося уничтожить верных соратников по партии и последователей В.И. Ленина.

Но многие историки считают, что репрессии не могли возникнуть на пустом месте, они, безусловно, должны были иметь под собой некую культурную и историческую основу. То есть, в том, что произошло, виноваты и Сталин, и народ. Народ хотел иметь такого лидера и создавал культ его личности, эффективным считал только язык силы, а не апеллирование к разуму.

Российские ученые-социологи Л.А. Гордон и Э.В. Клопов утверждают, что репрессии, проводившиеся в предвоенное и послевоенное время, помимо того, что представляли собой беззаконное злодеяние, были злодеянием, совершенно ненужным ни для создания современной промышленности, ни для победы в войне.

Мы можем по разному относиться к этой трагедии, воспринимать репрессии как необходимый момент для построения социализма, как досадные «перегибы» или проявление болезненной подозрительности одного человека, но жертвы все равно остаются жертвами, и о их боли, слезах, унижениях и загубленных судьбах мы не имеем права забывать.

Безусловно, репрессии – это всего лишь одна сторона нашей общей истории. В нашем недавнем советском прошлом было и много положительного. Оптимистический настрой, бесплатные медицина, образование, отсутствие безработицы, не было такого вещизма, и имущественный статус человека не играл заметной роли. И дай Бог, чтобы всё то лучшее, что было в недавнем нашем прошлом, не ушло безвозвратно, а худшее не смогло бы повториться.

В. КЕТЛЕР.