К ЮБИЛЕЮ ИСИЛЬКУЛЬСКОГО РАЙОНА

Корни

«А хутор наш – Герой!»

Моя малая Родина – маленький хуторок № 13, которого уже нет. На этом хуторе, в 20 километрах севернее Исилькуля, я родилась, и там прошла вся моя жизнь. Он стоял в лесу, где всегда было много

грибов, клубники, костянки. На широкой улице хутора росла трава, и пыли никогда не было. Помню все 33 дома: где располагались двери, комнатки, русские печи, полати.

Как рассказывала бабушка, в начале прошлого столетия из центральной России сюда приехала семья Соседовых. У них было много своих детей и девочка-сирота Домна. С малых лет все дети были приучены к труду. Соседовы построили дом напротив дома кузнеца, сараи для скота. Колодец выкопали глубокий, откуда чистую и вкусную воду качал ходящий по кругу бык. Распахали землю. Сразу за хутором построили домик для работников. Там тоже выкопали колодец и котлован, сразу облюбованный гусями и утками. Приезжим людям Соседов помогал обжиться, давал лошадь, корову, овец, ну, и работу. Так приехали семьи Цымбал: Антон с пятью сыновьями и тремя дочерьми, его брат Архип, у него было три сына и две дочери, сестра Арина Власенко со взрослым сыном, у которого была уже своя семья, и сестра Одария Гуж с дочкой. Семьи Ивана Ивановича и Марии Федоровны Тимошенко (7 сыновей и дочь), Игната Клыпы (6 сыновей и 2 дочки), Сидора Морозова (сын и четыре дочери). Дети у них между собой переженились. Левашевы, приехавшие на хутор с шестью детьми, обучали Соседовых ребятишек грамоте. Так же обосновалась на хуторе и семья моего деда Прокопа Ковалева, в которой были моя мама, ее брат и три сестры, и Волужевы (5 сыновей и 4 дочки), через детей породнившиеся с Ковалевыми.

Ну, а родители моего отца жили в Москаленках в работниках у Николенко: дед – кузнецом, бабушка – кухаркой. Время настало смутное, и Николенко распустили всех своих работников, щедро наделив их имуществом и скотом. Так Евсевские Михаил Андреевич и Кристина Захаровна с сыном Иваном (моим папой) переехали на хутор № 13. Сначала тоже работали у Соседовых, но вскоре Соседовых раскулачили. Главу семьи и одного его сына расстреляли в Старолосевом. Даже сиротку Домну, вышедшую замуж за Павла Соседова, не пощадили: она с ребенком осталась, а ее мужа арестовали, и о нем долгие годы ничего не было известно. Также расстреляли Якова Хворова, хотя Хворовы и Сурковы были просто зажиточными, у них не было рабочих, но было много скота и земли. А многие пострадали совсем ни за что. Так, моего деда – бедняка Прокопа Ковалева подняли ночью, увезли, и никто не знал, куда и за что.

Организовали колхоз. Все, что было Соседовых, стало колхозным. Папа работал механизатором, осенью – на комбайне. Мама и бабушка – доярками, дед – в кузнице. Ребятишек в семье было уже трое, я старшая, с 1934 года. Жили обычно: работали за трудодни, благо, поля и фермы были близко – и в колхозе, и дома с большими огородами и всякой живностью управляться успевали. Благодаря этому и в войну у нас никто не голодал.

Перед войной к нам на хутор приехали братья Александр, Пимен и Николай Фадеевы, им отдали красивые дома дочерей Соседовых. Дом Сурковых заняли Голубевы, дом Левашевых – Прощенко, у которых было 10 детей. Приехали семья латышей - Франц и Матильда Пучини и семья австрийцев Михальчук, Анна Тарасова с сыном Матвеем и дочкой Марией, две семьи Войтовых, Матвея и Кузьмы, у обоих было по 7 детей.

Война все разрушила. Сколько молодых парней погибло! Коля Власенко, Демьян Тимошенко, Иван Клыпа, Иван и Миша Войтовы, Иван Загороднов, Алексей Кухарев, Андрей Метелица, Петя и Нестер Прощенко. Мужчины до 30 лет: мой отец Иван Евсевский, Сергей Власенко, Петр Грищенко, Мокрецкий, Иван Бендюгов – это мужья дочерей Прощенко, в которую не вернулись с войны сразу 6 человек; Андрей Метелица, Иван Волужев, Николай Патюков. Мужчины до сорока лет: Иван Власенко, Иван Цымбал, Кузьма Войтов, Пимен Фадеев, Иван Кухарев, Иван Филатов, Иван Метелица, Архип Павлюков. Их имена начертаны на Стеле памяти в Солнцевке. Несколько молодых парней вернулись израненными: Иван Рептюхов, Петр Ковалев, Степан Войтов – без одной ноги; Андрей Власенко – без кисти, Иван Тимошенко – без глаза. Иван Войтов горел в танке. Николай Фадеев умер дома от ран.

В начале войны на наш хутор приехала семья Хорзеевых, тетя Фрося и дядя Володя с семью детьми, и сразу родился восьмой. Их эвакуировали из Белоруссии, где во время бомбежки Владимир Андреевич был тяжело ранен. Они заняли соседовский домик для рабочих. Дядя Володя поднял заброшенный сад, развел пчел, выращивал все овощи, был и лесником – везде успевал. Все, что было выращено в колхозе, давали на трудодни, и главная поддержка – мед. Еще мы снабжали продуктами госпиталь в Исилькуле. Выздоравливающие приезжали к нам на работу, пока окрепнут, помогали, а потом – снова на фронт.

Весной приезжали обозы казахов на лошадях, быках, с семьями – помогали огороды вскопать и с колхозными работами. Приезжали цыгане – своих лошадок отдавали на работы. Ребятишки бежали к моему деду, делали совки, запаивали старые ведра, а из негодных делали терки – тереть картошку.

Помимо огородов и садов в каждом подворье были гуси, куры, овцы. В колхозе на трудодни давали свиней – свиноферму содержала Анна Тарасова, дети которой ушли на фронт. Еще у нас выращивали семечки – до 10 мешков набирали, возили продавать. Базар в Исилькуле был, где и сейчас, и оттуда было видно проходящие поезда, в основном, грузовые. Когда поезда останавливались, пассажиры, кочегары бежали с мешками – здесь все можно было купить, обменять. У нас покупали картошку, семечки мешками и прочее.

Принимал наш хутор беженцев: немцев, латышей, белорусов, ленинградцев. Они заняли соседовский дом и жили по квартирам. Тоже развели скот, мы помогали им продуктами. Когда врага погнали, освободили территорию СССР, стало легче. Беженцы сразу уехали, мало осталось. Так что хутор наш – Герой.

Сейчас мне 80 лет, но этот уголочек до сих пор мне дорог, я всегда скучала по нему и не могу согласиться, что его нет.

Раиса Ивановна КОВТУН,

с. Солнцевка.